IRM

"Обратно к Прабхупаде", номер 22, зима 2008/09
бхакта Патрис Вага, Кисуму, Кения

КАК Я ПРИШЕЛ ОБРАТНО К ПРАБХУПАДЕ

Патрис

Шёл 1990 год. Я только что сдал экзамены на автоэлектрика третьего разряда. Это было в Найроби, столице африканской страны Кении, где я жил и искал работу. Когда я просматривал объявления о вакансиях, меня заинтересовало сообщение, приглашавшее в "Африканскую миссию ИСККОН", и я обратился туда. Нам сказали прийти в определённое место в городе, из которого нас отвезли в храм ИСККОН для собеседования. Меня поразила безмятежная обстановка, царившая в храме, раздававшийся из магнитофона голос Его Божественной Милости А.Ч. Бхактиведанты Свами Шрилы Прабхупады, непрерывно повторявший Харе Кришна мантру, и сильный запах благовоний. Непостижимым образом маха-мантра навсегда запечатлелась в моей памяти с того самого дня. Всё это поражало, не говоря уже о бритоголовых людях, которые ходили вокруг, одетые в "ночную одежду", держа в руках маленькие матерчатые мешочки.
Они ходили взад-вперёд, бормоча странные слова! Большинство приехавших вместе со мной не медлили ни минуты. Они сразу вышли из храма! Подошло время собеседования и большой белый человек, одетый в такую же одежду, только шафранового цвета, пригласил нас в холл, где кратко рассказал о работе, которую нам предстояло выполнять, а именно подметать территорию и тому подобные работы, которые могли понадобиться. Большинство оставшихся людей громко заявили, что они слишком образованные, чтобы подметать, но я решил задержаться. Нам подали вкусное блюдо, кичри. Я проработал там шесть месяцев, мне дали несколько книг, но не было сделано ни одной серьёзной попытки проповедовать мне, так как мы работали по найму, и на нас не обращали внимания. Однако пение маха-мантры всё время кружилось в голове, куда бы я ни пошёл. Затем я нашёл другую работу, и постепенно мой контакт с ИСККОН прервался на 16 лет, но через все эти годы я пронёс память об упорядоченном образе жизни преданных, с которым я познакомился.

В 2006 году я снова вернулся в Найроби и почувствовал сильное желание сходить в храм, посмотреть, что там произошло за это время, и снова послушать пение маха-мантры.

Но прежде всего в храм меня привела программа "Пища жизни", в которой я хотел поучаствовать. Я поехал в храм, но вместо маленького здания, которое я ожидал увидеть, там оказалось величественное строение. Я спросил, можно ли поговорить с человеком, ответственным за программу "Пища жизни". Меня никто не узнал, но я вспомнил некоторые лица. Пришедший Пхалгуна дас, руководитель "Пищи жизни", кратко рассказал мне о программе и показал храм. В одной из комнат я увидел Шрилу Прабхупаду, сидевшего на вьясасане (сиденье для гуру) и что-то писавшего. Он казался "живым", и я почувствовал сильное желание дотронуться до него, чтобы убедиться в этом, но сдержался! На следующий день я снова пришел в храм, помогал готовить и упаковывать пищу и затем отправился распространять прасад (освящённую вегетарианскую пищу) в трущобах Найроби. Это филантропическое служение пробудило во мне какую-то часть духовной жизни, и я решил побольше узнать об этой философии. Я взял на время несколько журналов и буклетов о движении Харе Кришна, принёс их домой и за чтением провел всю ночь, потому что хотел узнать, в чём смысл жизни и почему я страдаю. Участвуя в программе "Пища жизни", я встретил нескольких преданных из Танзании, которые приехали в Найроби, чтобы пройти курс обучения бхакт (преданных). Я стал задавать им много вопросов, и они пригласили меня поехать вместе с ними, остаться жить в храме и самостоятельно узнать, какова жизнь преданного. Итак, я приехал в храм, но руководитель "бхакта-програм" попытался отговорить меня. Увидев меня, он сказал: "Но он старый". Мне было 36 лет! Я почувствовал обиду, но решил не отступать! Мне было 36 лет, но я очень серьёзно относился к программам и обучению, и в итоге получил высший балл на экзаменах, устроенных для бхакт. Единственное, что мне показалось немного неудобным, – стиль одежды и бритья, поскольку я видел, что старшие преданные смывали тилаку (священный глиняный знак на лбу), надевали кепки и шляпы, и переодевались в обычную одежду, прежде чем выйти из храма. Три месяца спустя ашрам, некогда полный бхакт, почти опустел, нас осталось трое, другие преданные уехали. Но к тому времени я уже ревностно следовал образу жизни преданного.

Всё это время жизнь была очень строгой, нам настоятельно советовали не общаться с западными преданными, которые были частыми гостями в храме. Нам говорили, что они не являются истинными преданными и могут сбить нас с пути. Однако лекции и книги советовали нам общаться с преданными, и мне стало любопытно. Даже приезжие санньяси (монахи) и гуру не могли сказать нам, почему в храме проводится такая политика, поскольку руководство храма оплачивало их визит, и они говорили только то, что разрешалось. Из-за этого у меня появилась неприязнь к ним, и я решил продолжать искать прибежище только у Шрилы Прабхупады.

Кто-то принёс в ашрам журналы "Обратно к Прабхупаде" (БТП) и положил их на самую верхнюю полку. Однажды я решил заглянуть туда, взял журналы и быстро пролистал их. Я думал, что они похожи на остальные журналы в храме. Записав адрес email, я положил его в свою сумку. В храме не разрешалось пользоваться интернетом, телефоном или видеокамерой, а мне очень хотелось поделиться с другими преданными тем, что у нас происходило.

Однажды во время лекции президент храма заговорил об инициации, и случилось так, что я спросил, что плохого, если человеку достаточно Шрилы Прабхупады в качестве единственного гуру. Последовавшая за этим отповедь не принесла ничего хорошего в духовном смысле: я был объявлен политиком, который напрасно теряет время в храме. С того момента всё вокруг меня изменилось, я понял, что никогда не смогу предаться ни одному из этих мнимых гуру, и, наоборот, храмам не удастся оказывать на меня влияние до тех пор, пока они не "включат" меня в свою систему через принятие инициации у одного из их гуру. Всем остальным преданным, как бхактам, так и старшим преданным, было сказано следить за мной, не сближаться со мной и сообщать президенту храма обо всех моих передвижениях.

Жизнь в храме в Найроби полностью опиралась на дискриминацию, которая доходила до того, что диктовалось, чьи домашние программы можно посещать. Если человек, в чьем доме проводилась программа, был богат, присутствовать могли только индийцы, если же он был не очень богатый, лишь тогда могли приходить африканцы. Я высказался против такой политики, и вновь за мной повсюду стали следить по указанию президента храма. Преданных привозили из Индии, чтобы они служили в качестве священников в храме, и платили им хорошее жалованье. Они даже отказывались мыть туалет, говоря, что это работа африканцев. Президент храма поддерживал их, заявляя мне, что "наши" люди (африканцы) в храме только едят и спят, а индийцы упорно трудятся, чтобы обеспечить работу храма. Меня назвали политиком, чей ум загрязнён чтением "анти-ИСККОНовских" журналов, и пригрозили выгнать из храма.

Ныне покойный Трибуванатх прабху начал проводить проповеднические программы для африканцев, и каждый год приезжали западные преданные, чтобы проводить фестивали в Кении, Уганде, Танзании, Конго и Руанде. Когда приехала фестивальная команда, я обратился к их руководителям с просьбой поговорить о проблемах, которые я наблюдал, но они отказались помочь.

Патрис

Бхакта Патрис и юный преданный в храме в Кампале, Уганда

Разочарованный, я ушел из храма и поехал в соседнюю страну Уганду, в город Кампалу. Меня тепло принял президент местного храма, который был родом из Кении и очень хорошим другом Умапати даса, президента храма в Найроби. Я сразу получил пост вице-президента и стал трудиться изо всех сил. Храм в Уганде располагался над рестораном. Естественным образом я подружился со всеми сотрудниками ресторана и стал им проповедовать, так как выяснил, что никто из преданных не рассказывал им о нашем движении, и они ошибочно принимали нас за поклонников дьявола! Президент храма в Найроби, который также был региональным секретарем, приехал в Кампалу и был впечатлен мой работой. Он сказал, что переводит меня и президента кампальского храма в Танзанию, чтобы мы организовали там ещё один храм, поскольку я хорошо владею кисуахили, самым распространённым в Танзании языком.

"Я спросил президента храма, что плохого, если человеку достаточно Шрилы Прабхупады в качестве единственного гуру […], в конечном итоге мне велели покинуть храм, потому что чтение БТП открыло глаза на правду, и я стал задавать слишком много вопросов".

Патрис

Патрис играет на мриданге в храме в Дар-эс-Саламе, Танзания

Преданные в Дар-эс-Саламе, Танзания, очень высоко оценили меня, и президент храма фактически возложил на меня проведение всех программ. Однажды они праздновали день явления местного гуру, утвержденного голосованием GBC, и мне поручили сказать о нём речь. Я отказался, заявив, что ничего не могу рассказать о нём и не хочу обманывать ни прихожан, ни себя, и мне вновь пригрозили, что выгонят из храма. В Танзании свободы было немного больше, и мне удалось отправить email Кришнаканту прабху из Движения за возрождение ИСККОН (ИРМ). Я объяснил, что произошло, и сообщил, что ищу близких по духу преданных ИРМ, так же как и я пострадавших в храмах ИСККОН от преданных, несогласных с ИРМ.

Когда срок моей визы истек, меня отправили обратно в Кению, где я возобновил своё служение. После этого меня перевели обратно в Кампалу, но в конечном итоге велели покинуть храм, потому что чтение БТП открыло глаза на правду, и я стал задавать слишком много вопросов, что было воспринято как смутьянство. Я продолжал поддерживать контакт с Кришнакантом, объясняя происходящее.

В Кисуму есть гурукула (школа), руководимая одной индийской семьей, и всякий раз, когда ученики школы приезжали в храм в Найроби на праздники, такие как фестиваль Ратха-ятра, с ними обращались неподобающим образом. Я подумал, что если найду несколько преданных, с которыми смогу организовать центр профессиональной подготовки, действующий в соответствии с наставлениями Шрилы Прабхупады, это будет очень полезно, так как из разговоров с учениками я понял, что в школе с ними тоже обращаются не лучшим образом, а некоторые из них были слишком взрослыми для официального обучения. Я всё ещё планирую осуществить этот проект, и когда найду преданных, придерживающихся таких же взглядов, мы сразу же приступим к этому.

После того как меня лишили возможности жить в храме, я нашёл работу волонтера и сейчас живу в Южном Судане, где функционирует НГО (негосударственная организация), в которой я работаю на добровольной основе, занимаясь строительством школ и другой гуманитарной деятельностью. Я пользуюсь этой великолепной возможностью и проповедую им учение Шрилы Прабхупады, особенно молодёжи, которая очень близка моему сердцу.

Я обращаюсь с призывом к преданным открыть глаза и выступить всем миром против обмана и отклонений, совершаемых в Африке обманщиками, прикрывающимися именем Шрилы Прабхупады.

Я благодарю Кришнаканта и всех преданных ИРМ и хочу, чтобы они знали, что они не одиноки.

ДЖАЙ ШРИЛА ПРАБХУПАДА!

Редакция приглашает читателей последовать примеру бхакты Патриса и прислать нам историю о том, как вы пришли "обратно к Прабхупаде".

Следующая статья   Содержание номера    На главную

 

Пожалуйста, повторяйте: Харе Кришна, Харе Кришна, Кришна Кришна, Харе Харе,
Харе Рама, Харе Рама, Рама Рама, Харе Харе
- и будьте счастливы!